Ратибор Новгородец [= Богатырская застава] - Александр Нуждаев

— А чего, а чего, — быстро и возмущенно заговорил домовой, выдавая тем самым, что немного растерян. — А чего я должен на него работать? Он же меня ни разу ничем не угостил! Ни кусочком, ни глоточком! И жена обижается, почему, мол, бус ей не дарит никто! А откуда у меня бусы, если этот скряга даже гороха жалеет!

— Слышал, — Ратибор повернулся к оторопевшему мужичку. — Так что ты сам виноват. Корми домового почаще, да в лесу рябины набери, тут неподалеку вроде растет. Тьфу, дурень, — оборвал сам себя новгородец, — какая рябина в середине лета? Ну, короче, постарайся. А уж он тогда стараться будет не за страх, а за совесть. Правда?

— Конечно! — приосанился домовой. — Коли к нам по-доброму, так и мы с нашим удовольствием завсегда готовы… — тут он запутался в фразе и замолк. Помолчал, махнул рукой и полез обратно в угол, где и пропал.

Благодарный мужичок принялся выражать свои чувства столь же путано и многословно, как и домовой перед этим. Ратибор невольно подумал, что болтливости они, похоже, учились друг у друга.

— Ладно, ладно, — прервал он разговорившегося хозяина. — Раз такое дело, может, ночевать нас пустишь?

— Конечно! — просиял мужичок. — Только сами смотрите — кровать у меня одна, и та шатается.

— Не беда, — успокоил его Подосён. — Мы и на полу можем.

— Разумеется, — фыркнул Илья. — Ты-то и на подстилке возле входа заснешь, я тебя знаю. Ну ладно, ничего уж не поделаешь.

Компания разместилась в самых разных местах. Подосён действительно хотел было улечься у входа, но там дуло, и парень, поворчав немного, переместился в угол. Тот самый угол, где обитал домовой, кстати. Илья раскинулся посередине, как всегда, умудрившись занять почти все место.

Ратибор же долго выискивал уютный уголок. Наконец, выискал и устроился там, положив под голову мешок с книгой — для пущей сохранности.

Честно говоря, поутру Ратибор намеревался подняться первым. Как-никак, а главный именно он, и вся ответственность ложится на него же. Но к удивлению Лешего, хозяин вскочил вообще ни свет ни заря. Так что, когда новгородец наконец продрал глаза и нашел в себе силы подняться с пола (казавшегося таким уютным и даже мягким) Торопыга уже отсутствовал. Должно быть, отправился собирать рябину — домового задабривать. Судя по всему, давешние слова гостя насчет того, что в это время года рябины еще нет, до мужика не дошли.

Подосён, как обычно, спал чутко, так что, едва Ратибор с хрустом потянулся, глаза оборотня тут же раскрылись.

— Что, уже утро?

— Не то слово, — мрачно ответил Ратибор, выходя на крыльцо. — Я так смотрю, уже почти день. Если солнышко не врет, конечно. А я не припомню, чтобы оно врало в таких случаях…

Муромец заворочался и что-то забубнил, не просыпаясь.

— А вот давай-ка мы с тобой этого вот богатыря разбудим. Ведь продрыхнет до осени! — предложил Ратибор, принимаясь за дело.

Вдвоем они вытащили Илью на крыльцо (хотели было вынести, но не хватило сил поднять — Ратибор еще раз оценил невзрачного Бурушку, таскавшего такую тяжесть целыми днями). Из близтекущего родника набрали полный ковшик ледяной воды.

Леший с загадочным видом отошел подальше. Подосён не сразу понял, зачем это надо, но все разъяснилось сразу же, когда брошенный умелой рукой ковш опрокинулся точно на лбу Муромца. Илья взревел, мгновенно оказался на ногах, а в следующий миг его огромный кулак рассек воздух в том самом месте, где по идее должна была бы располагаться голова Ратибора, если бы он рискнул лить воду, стоя рядом. Когда в реве разъяренного Муромца стало возможно различить слова, оказалось, что он орет:

— Какого Ящера?

— Такого самого, — с безопасного расстояния ответил Ратибор. — Нам, если тебе интересно, еще шляться по этим горам и искать вход!

— Тьфу! — Илья совсем не символически плюнул в дальние кусты. — Нельзя было по-человечески разбудить?

— Значит, нельзя, — подытожил Ратибор. — С хозяином будем прощаться или как?

В этот момент на двор вышел хозяин.

— Слышь, как там тебя? — мужичок махнул рукой, подзывая. — Ты вроде человек мудреный, объясни, что такое тут рядом торчит?

Заинтересовавшийся ученик волхва последовал за Торопыгой. Муромец вздохнул и прямо босиком зашлепал вслед. Мало ли что…

Ничего хорошего, собственно, и не оказалось. Прямо посередине тропинки торчал длинный трезубец зубьями кверху. А на них были аккуратно насажены три черепа. Даже неопытный взгляд сразу бы определил — человеческие. Их ни с чем не спутаешь.

Илья, едва увидев это сооружение, водруженное кем-то на видном месте, развернулся и пошел в избу. Насколько Ратибор знал своего друга, Муромец собирался продолжить осмотр, взяв в руки что-нибудь понадежнее. Сам Леший такого беспокойства не испытывал, так как попросту не знал, что странный знак должен обозначать.

Простоватый Торопыга искренне недоумевал.

— А может, это вы поставили? — вдруг осенило его. — Кроме вас, в округе никого не было.

— Богами клянусь, — искренне сказал Ратибор, — не наша это работа. Делать нам больше нечего, только тебя пужать.

— И то верно, — согласился мужичок. — Так что это может быть?

— Хозяева здешних мест, небось, пугают, — предположил Илья. — Не велят здесь оставаться подолгу. А черепа — это как бы знак — мол, не послушаешь нас, торчать и твоей голове на таком шесте.

— Да ну их! Я, можно сказать, только на новом месте обустроился, только хозяйствовать начал, а уже гонят. Никому ведь не мешаю.

— Им скажи, — Муромец взвесил на руке палицу.

Целый день Ратибор со товарищи бродил по горам и выискивал какую-нибудь зацепочку, по которой можно было бы распознать дорогу вглубь горы. Но ничего не находилось. То ли пахли горные жители не как люди, то ли еще что, но найти их при помощи носа юного оборотня оказалось невозможно. Ведовство же по-прежнему не действовало. Вернее, кое-что Ратибору удавалось — когда Муромец не удержался и рухнул с невысокого обрыва, Леший легко залечил его разбитое колено. Однако сделать что-нибудь серьезное, например, связаться через воду с Волхом Всеславьевичем, не выходило. Пытаясь понять эту странную закономерность, Ратибор чуть не сошел с ума, пока Подосёна не осенила мысль:

— Ну, ты здесь, — рассудил он. — Но Волх-то там, а там действие Змея, небось, очень сильно. Вот и не получается ничего.

На этом Ратибор успокоился. В конце концов, это было не так обидно, как то, что горы упорно не хотели раскрывать своих дверей незваным гостям.

Ночевать опять пришлось у гостеприимного Торопыги. Домовой не показывался, но в избе уже было намного чище и уютнее. Похоже, запечная парочка, задобренная непутевым мужичком, взялась-таки за дело всерьез.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});